Ульчи (самоназвание — нани, ульча — «местные жители» (общее для ряда народов Приамурья), уста‑ ревшее: мангуны, ольчи). С 1926 года принято официаль‑ ное название ульчи. Этнические корни ульчей уходят в глубокую древ‑ ность. Археологические материалы свидетельству‑ ют, что в культуре современных ульчей просматриваются определенные параллели с культурой древних племен, обитавших на этой территории ещё в мезолите. Позднее аборигенное мезолитическое население подверглось культурному влиянию неизвестных пришельцев с Юга (в 3 тысячелетии до н. э.), а также с Запада и с Севера. Среди пришельцев с Запада и Севера были тунгусы, тюркоязычные и моноголоязычные элементы. В процессе длительных контактов, в том числе этнически смешанных браков, в бассейне Нижнего Амура и сформировались современные ульчи как этнос. В их состав вошли различные этнические элементы — нанайские, нивхские, манч
журские, негидальские, эвенкийские, айнские и многие другие. Все они оставили весьма заметный след в родовом составе ульчей, их языке, хозяйстве, материальной и духовной культуре. Первые известия русских об ульчах относятся к 17 веку. В «отписках» русских казаков‑землепроходцев они зафиксированы под именем нгатки и лонки. Последний этноним, как выяснилось позднее, был назва‑ нием одного из ульчских родов. Тогда же были предприняты первые попытки обложить ульчей ясаком (В. Поярков и др.). Возвращение Приамурья в состав российского государства в середине 19 века сделало ульчей подданными России. Начинается активная колонизация бассейна Амура русскими казаками и крестьянами‑переселенцами. На территории расселения ульчей возникают русские села Богородское, Михайловское, Иркутское. Контакты с русским земледельческим населением оказали большое влияние на культуру, экономику, социальное развитие ульчей. Их хозяйство активно вовлекается в сферу рыночных отношений. Общественный строй ульчей во второй половине 19 века представлял собой причудливое переплетение пережитков патриархального‑родового строя со своеобразной соседской общиной и элементами капиталистических отношений. Родовые пережитки проявлялись в брачно‑семейных отношениях, при исполнении религиозных обрядов. Существовала классификационная система родства: группа родственников различной степени родства называлась одним общим термином. Члены разных родов, живущие в одном селении, вступали в дружеские союзы духа. Правовое положение ульчей и других амурских народов несколько отличалось от положения народов, вошедших в состав России в 17—18 веках. 
Они были освобождены от уплаты ясака. Управлялись старшинами, которых избирали в каждом селении на общих собраниях из числа родовой верхушки и состоятельных односельчан. В сво‑ ей деятельности старшины подчинялись непосредствен‑ но полицейским или волостным управлениям. В 1916 г. Министерство внутренних дел разработало «Положение об управлении инородцами Приамурского края», по ко‑ торому большая часть народов юга Дальнего Востока приравнивалась к крестьянскому сословию. По переписи 1897 г. в 39 селениях, расположенных по Амуру от Адди и Кульгу на севере до Ухты на юге проживало 1455 ульчей. До середины XIX века в общественной жизни ульчей большое значение имели традиционные родовые институты, основные функции которых состояли в регулировании брачных отношений, реализации норм родовой взаимопомощи и т. п. Смешанный в этническом плане ха‑ рактер поселений, влиял на повышение социальной значимости соседских связей в сфере экономики. С середины XIX века начинается активное освоение Нижнего Амура русскими, поселения которых ставились рядом с ульчскими. С установлением прочных экономических связей с русскими, ульчи осваивают огородни‑ чество, занимаются извозом, рыболовство приобретает товарный характер. Распространение товарности в про‑ мысловом хозяйстве вело к изменению принципов ис‑ пользования угодий, ранее определявшемся приоритетом занятия мест промысла, в виде закрепления за родами ис‑ ключительного права на их эксплуатацию. Сегодня ульчи живут в девяти поселках в нижнем течении Амура (Ульчский район Хабаровского края). Численность по переписям: 1896 года — (ольчи) 1455, 1989 года — 3233, 2002 года — 2913, из которых в Хабаровском крае — 2718 чел. (93 %), в основном в Ульчском районе. Ульчи являются представителями байкальского антропологического типа североазиатской расы, с небольшой долей примеси амуро‑сахалинского типа, что объясняется их 
длительными контактами с нивхами. Ульчский язык входит в южную (амурскую) ветвь тунгусо‑маньчжурской группы алтайской языковой семьи. Наряду с языками нанайцев и ороков содержит реликты древнеалтайской лексики, что позволяет считать предков ульчей древнейшими жителями Приамурья. Основу экономики народа составляло комплексное промысловое хозяйство, в котором ведущее положение занимало рыболовство, регламентирующее образ жизни и занятия другими хозяйственными отраслями, затем, по уменьшению степени значимости, или таёжный промысел и охота на морских животных. Круглогодичное рыболовство — главная отрасль традиционного хозяйственного комплекса ульчей. Наиболь‑ шее значение имела добыча проходных лососей. Потребностями их добычи в значительной степени определялось расселение ульчей — по правому берегу основного русла Амура, где проходят основные пути продвижения лососей к местам нереста. Традиционный набор орудий промысла — сети, заездки, крючковые снасти, разные типы острог и т. п. Каждое из них применялось в зависимости от времени года, состояния погоды, уровня воды в реке, объектов промысла и множества других характеристик. Рыбу добывали как для ежедневного употребления, так и для заготовки впрок. Основным способом консервации улова было изготовление юколы — вяленой на ветру и солнце рыбы в виде тонких длинных пластинок. Значительное место в хозяйственной жизни занимала охота на морского зверя. Добывали различные виды нерп и сивучей. Охотились на побережье Татарского пролива, куда отправлялись небольшими артелями. Основу питания составляла рыба. Зимой основную роль играла юкола. Юколу ели сухой, размачивали и жарили на углях, из неё варили суп с добавкой круп, дикорастущих растений, морской капусты. В больших количествах запасали на зиму рыбий жир, его хранили в калужьих или сивучьих пузырях. Широко употреблялась и употребляется сырая рыба.
Добыв крупного осетра, съедали лишь малую часть, большая часть шла на изготовление юколы (вяленных на ветру и солнце длинных и тонких пластин рыбы). Заготавливали «собачью» юколу — высушивали рыбьи костяки — основной корм для ездовых собак. Основные запасы юколы делали из лосося, который, как пра‑ вило, на Амуре шёл «рунным ходом» дни и ночи в течение многих недель. Мясо диких животных в рационе появлялось нерегулярно. Потребление медвежьего мяса регламентировалось религиозными воззрениями. Ритуальный характер носило употребление в пищу и мяса собак, причем, исключительно ездовых. Существенным подспорьем в питании были дикорастущие растения: черемша, сарана, крапива, полынь, дикий лук, желуди, лишайники и многие другие. Широко употреблялись в пищу различные ягоды, орехи, древесные грибы. Охотничий промысел име
л подсобное значение. В основном добывали пушного зверя, поскольку пушнина пользовалась большим спросом у китайских и русских торговцев. Охотились на колонка, белку, выдру, лисицу, но основным объектом пушной охоты был соболь. В конце 19 века на Амуре соболь встречался уже редко, поэтому за ним отправлялись в дальние экспедиции на Сахалин, в бассейны Амгуни, Горина, Тумнина. На копытных (лосей, оленей) охотились круглый год с помощью самострелов. Ульчи вели оседлый образ жизни, история некоторых их поселений насчитывает десятки и даже сотни лет. Жили в небольших селениях, состоящих из 2—5 домов. В селениях располагались как зимние, так и летние жилища. Старинное зимнее жилище хагду — наземное каркасное сооружение из столбов и бревен с двускатной крышей без потолка с земляным или глиняным полом. Дом отапливался двумя кановыми очагами. В сильные холода пользовались также большими металлическими жаровнями на трех ножках с горящими углями. Характерная особенность зимнего ульчского жилища — наличие «собачьего стола» уйчэу — низкого помоста, на котором кормили ездовых собак.
Основным средством передвижения в теплое время года были лодки: большие дощатые плоскодонки угда и маленькие берестяные и дощатые оморочки. Развитый рыболовный промысел позволял ульчам содержать большое число ездовых собак. Во многих семьях име
лось по 2—3 упряжки, каждая из которых состояла из 10— 12 животных. Ульчская ездовая нарта амурского типа — узкая и легкая с двухсторонне загнутыми полозьями. Сидели на ней верхом, поставив ноги на маленькие лыжи. Средством передвижения в зимнее время служили также лыжи двух видов: подклеенные камусом или нерпичей шкурой и голицы. Верхней летней мужской и женской одеждой были матерчатые халаты капчума покроя кимоно с левой полой, застегивавшейся на правом боку. Орнамент на мужской одежде встречался редко.
Зимние халаты лэбэли были утепленными (стегаными на вате). Зимой носили также меховые шубы, скроенные как халат и покрытые сверху хлопчатобумажной или шелковой тканью. Зимние головные уборы имели вид капора с верхом из белых собачьих камусов и лисьей опушкой вокруг лица. В сильные морозы под такую шапку одевали меховые наушники дява. Летом пользовались берестяными шляпами. Обувь изготовляли из рыбьей, оленьей и сохатиной кожи (ровдуги), нерпичьих и сивучьикож. Традиционная мужская и женская одежда: халаты покроя кимоно, чаще из ткани, зимние — на вате (хукту), праздничные — иногда сплошь вышитые и украшенные аппликацией. Изготовлялись также арми — из рыбьей кожи, ровдуги, зимой — из различных мехов. Под халатом штаны, ноговицы (из ткани, на вате, из рыбьей кожи, ровдуги), нагрудник (мужской — малый меховой, женский — длинный, отделанный бисером, металлическими бляшками). Мужские юбки из нерпичьих шкур, фартуки охотничьи, фартуки праздничные, с орнаментом, охотничьи куртки из лосиных шкур, малые меховые шапочки, надевавшиеся с тканевыми шлемами и т. п. Обувь в виде сапожка с отдельной пришивной подошвой — из ровдуги, камусов; другой тип — с отдельно кроеной головкой — из рыбьей кожи, нерпичьих и сив
учьих кож с множеством украшений и без них. Тёплые шапки орнаментированные. Одежда (особенно женская) украшалась меховой мозаикой из кусочков собачьего, лисьего и беличьего меха, оленьим волосом, разноцветным орнаментом и пр. Искусство ульчей представлено художественной об‑ работкой дерева, кости и металла (мужчины), рыбьей кожи, ткани и бересты (женщины). Ажурной резьбой украшались ковши, кроильные дощечки, другие бытовые предметы. Особенно тщательно украшались ритуальные ложки, предназначенные для медвежьего праздника. Из рыбьей кожи, нерпичьих и собачьих шкур, лосиной ровдуги изготавливали изумительные по красоте халаты, нагрудники, обувь, другую одежду и бытовые вещи. Вышивали разноцветными нитками, подшейным волосом оленя. Характерная особенность ульчского орнамента — криволинейность с массой завитков и спиралей. Для ульчей была характерна высокая степень интеграции культуры с другими народами Амура. Это объясняется, с одной стороны, общим субстратом, лежащим в основе их формирования, с другой, этнической неоднородностью ульчского ареала на поздних этапах их истории. В составе современных ульчей есть роды эвенкийского, негидальского, орокского происхождения. Многое в культуре ульчей сближает их с нана
йцами и нивхами. Традиционная религия ульчей, как и других народов Приамурья выражена шаманизмом. Наряду с ним, ситема культов: промыслового, семейных, предков (анимизм). Верования ульчей имели некоторое сходство с анимистическими верованиями их соседей, особенно почитались духи неба, Тэму — дух‑хозяин водной стихии, рыб, морских животных, от которого зависел улов, духи‑хозяева мест охоты — гор, скал, рек, Пудя — дух‑хозяин огня и домашнего очага, духи предков, покровителей дома. Ду‑ энтэ Эдени — духа‑хозяина тайги представляли в образе огромного медведя. Охота на медведя, поедание его мяса проходили с соблюдением множества табу. Существо‑ вал обычай выращивания медведя в течение нескольких лет в неволе. Содержание медведя, приглашение гостей на Медвежий праздник, сопровождавшийся пиром, множеством игр, собачьими гонками и т. п. — все это должно было умилостивить духа‑хозяина тайги. Во время медвежьих праздников, свадебных и по‑ минальных обрядов выступали сказители, известными сказителями были многие шаманы, проводившие свои камлания как театральные действа: шаман пел, танцевал, разговаривал с духами, вовлекая многочисленных посетителей. С 60‑х гг. XIX века на Нижнем Амуре начинает работать христианская православная миссия, деятельность которой не дала значительных результатов. Аналогичные последствия имела и просветительская работа. Было основано несколько одногодичных церковно‑приходских школ, в которых обучалось небольшое количество ульчских детей. Организационные и финансовые проблемы, в начале XX века привели к практически полному их закрытию. Жанры традиционного фольклора разнообразны: космогонические мифы, мифы и сказки о духах, о животных, волшебные сказки, исторические легенды и предания, загадки, пословицы и пр. Из музыкальных инструментов наиболее характерны примитивные одно‑ струнные скрипки, малые свирели, железные и деревянные варганы. Музыка ульчей генетически родственна музыке нанайцев, орочей, негидальцев и нивхов. В ней выделяется несколько жанровых традиций. Л
ирич. песенные импровизации яя, родовые напевы (ханилдану яя); речитативные монологи‑плачи об умерших (сонго яя); интимные колыбельные‑припевки (бэбэкэ яя, эмсуву яя) и др. Характерными особенностями хореографии являют‑ся импровизация и подражательный характер движений, а также близость танцевальным традициям нивхов (танцы медвежьего праздника) и нанайцев (шаман. танцы). Современные ульчи — оседлые рыболовы, живут в поселках. Уникальным центром сохранения и развития культуры является село Булава Ульчского района Хабаровского края. Здесь созданы детская художественная школа, музейный исторический комплекс, национальные товарищества по прикладному искусству. В школах изучают родной язык, однако молодежь владеет им плохо. Газета “Амурский маяк” периодически издает страницу на ульчском языке, а местное радиовещание готовит передачи о жизни, быте, культуре народа.
