Бельды Иван Андреевич,
пенсионер, г. Хабаровск
Победоносно завершилась Великая Отечественная война. Постепенно возвращались домой фронтовики, в чью-то семью вернулись муж и отец, сын и брат, чей-то дом осиротел навсегда… Но жизнь продолжалась, вчерашние солдаты взялись за мирный труд. Счастливые жёны, дождавшиеся своих мужей, рожали детей, создавались новые семьи. Появилось первое послевоенное поколение.
Летом 1945 года вернулся с войны в родной Найхин мой отец, младший сержант Андрей Григорьевич Бельды. Его грудь украшали три боевые награды, о легком и тяжелом ранениях говорили красная и желтая нашивки на гимнастерке.
На Всероссийском сайте «Память народа» я нашел такие данные об отце:
Бельды Андрей Григорьевич 1922 г.р.
Звание: красноармеец, в РККА с 1941 года. Место призыва: Нанайский РВК, Хабаровский край, Нанайский р-н.
Место службы: 452 стрелковый полк 67 стрелковой дивизии 19 Армии
Приказ от 10.06.1944 № 06/Н Медаль «За боевые заслуги»
Выписка из наградного листа Бельды А.Г.:
…Находясь в саперном взводе с 1941 года, обучил минированию и саперному делу более 20 товарищей, самоотверженно работал на укреплении района обороны полка, умело руководя строительством ДЗОТов, и лично поставил более тысячи мин на переднем крае обороны полка.
Бельды Андрей Григорьевич. Звание: ефрейтор, сапер 452 стрелкового полка.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5.12.1944 г.
Медаль «За оборону Советского Заполярья»
Май 1945 Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
Приглянулась фронтовику молодая девушка-украинка Варя Живило, в годы войны работавшая мастером Найхинского пошивочного цеха Троицкой промартели. Не счесть, сколько шинелей, телогреек, ватных брюк и рукавиц сшили её умелые руки. Варвара Даниловна Живило, 1924 года рождения, награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.». Вскоре они поженились, стала расти семья.
Фронтовики не любили рассказывать о той страшной войне, о том, что довелось им пережить и испытать в те огненные дни и годы. Когда их приглашали в школу, они скупо и неохотно делились своими воспоминаниями. Чемодан, с которым отец пришел с войны, хранился на чердаке нашего дома. Мы, сыновья, тайком заглядывали в него. Там лежали гимнастерка с погонами и галифе, ремень с прорезной звездой на бляхе, медали и наградные книжки к ним. Особенно интересно было читать записи в Красноармейской книжке, по ним прослеживался весь боевой путь отца.
Мы любили смотреть фильмы о войне. Еще не было телевизоров, и клубы в Найхине, Даерге и сплавучастке были всегда полны. Сейчас с иронией вспоминается фильм «Секретарь райкома», в котором немецкий офицер обращается к строю своих солдат на ломаном русском языке: «Немецкий зольдатен! Ви есть покоритель весь мир!». Но великолепный фильм «Отец солдата» и сейчас смотришь с тем же переживанием.
В детстве мы часто играли «в войну», делали деревянные макеты автоматов ППШ и винтовок, пистолетов ТТ, немецких «шмайссеров и вальтеров». Делились на «наших» и «немцев», но последними никто не хотел быть даже в игре.
Появлялись всё новые песни о войне. Навсегда запомнились слова из песни, которую исполнял югославский певец Жоржи Марьянович:
Полыхали без грома закаты,
Не косил больше травы свинец,
Возвращались домой из похода солдаты,
Но мой не вернулся отец…
Я бы отдал бы всё, чтоб один только раз
Мне увидеть живым дорогое лицо!
Много нас, много нас,
Кто по снимкам знакомы с отцом…
В конце 50-х – начале 60-х годов, когда прошло уже полтора десятка лет после Победы, в Найхине, как и в других сёлах района, всё еще ощущались трудности послевоенной жизни. За хлебом занимались длинные очереди, хвост которых из магазина тянулся на улицу. Буханки продавались на вес, по определенной норме в одни руки, и мама брала с собой двоих-троих нас, детей, чтобы купить хлеба на всю нашу большую семью. Отец или мать всегда очень аккуратно резали хлеб, собирая все крошки. Это бережное отношение к хлебу – в нашем поколении с детства и навсегда. Родители не покупали себе обновы: перешивались, латались и донашивались старые вещи. Редко видели новую одежду, обувь и мы: всё переходило от старшего к младшему. Пробегав лето босиком, непривычно было идти 1 сентября в школу в сандалиях или ботинках. Стиральной машины не было, мама стирала хозяйственным мылом в цинковой ванне с цинковой рифленой доской. Сообщение Юрия Левитана: «Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!...» о полете в космос Юрия Алексеевича Гагарина я услышал из круглой черной тарелки радио, висевшей в простенке между окнами.
Нельзя сказать, что детство было голодное. В магазинах высились пирамиды тушенки, сгущенки, рыбных консервов, висели, засыхая, кольца колбасы, лежали шоколадные конфеты, сверкая обертками. Но их покупали редко, по праздникам, потому что у всех было своё хозяйство: коровы, свиньи, куры, все овощи с огорода, на столе не переводилась рыба во всех видах. Самым большим лакомством были слипшиеся конфеты-подушечки, а чаще – кусок хлеба, смоченный в воде и обмакнутый в сахар-песок.
В апреле 1968 года умер отец, подрастая, мы один за другим выпорхнули из родного гнезда в самостоятельную жизнь.
В июне 1988 года мы с женой Любой по туристической путевке побывали в ГДР, увидели много городов, путешествуя с юга на север страны от Лейпцига до Берлина, и везде – чистота и ухоженность во всем (после привычной неряшливости наших городов и сёл), хорошо налаженное промышленное производство, сельское хозяйство. Вдоль автобана справа и слева тянутся многие тысячи гектаров орошаемых полей, засеянных различными культурами, на пастбищах пасутся стада удоистых коров. В маркетах и маленьких частных магазинчиках чего только нет, и цены ниже московских. «Побежденные живут лучше победителей», – не раз приходилось слышать эти самим себе обидные слова от членов нашей группы. В городках и местечках мы возлагали цветы к многочисленным памятникам и обелискам, могилам советских солдат.
В нескольких километрах от г. Веймара, в котором жили и творили великие Гёте, Шиллер, Иоганн Себастьян Бах, расположен концлагерь Бухенвальд. Его построили фашисты в июле 1937 года, и менее чем за 8 лет через мучения и пытки этого лагеря прошло почти четверть миллиона заключенных, в том числе детей. От прежнего лагеря сохранены «Чёртова дорога», по ней в лагерь гнали заключенных эсесовцы с овчарками, столбы с колючей проволокой, через которую был пропущен электрический ток. Мы прошли на территорию бывшего концлагеря через ворота, на которых сделана циничная надпись «Эдем дас зайне» (Каждому – своё), посмотрели крематорий, блок № 46, где проводились преступные медицинские эксперименты, музей и другие объекты. О Бухенвальде каждый из нас читал или слышал, но, глядя наяву даже на то, что оставлено в назидание человечеству, содрогаешься от ужаса изощренных зверств фашистов. От имени нашей группы (как секретарь райкома КПСС) я возложил букет цветов на мемориальную плиту, установленную на месте шести бараков, составлявших лагерь для советских военнопленных. Впечатляет мемориальный комплекс Бухенвальда. Через входные ворота дорога ведет мимо стел к Улице Наций. На передней стороне стелы украшены рельефами, изображающими страдания и борьбу узников. Улица Наций соединяет три большие братские могилы круглой формы, в которых незадолго до конца войны было захоронено около 10 тысяч жертв. Вдоль улицы возвышаются 18 пилонов с чашами для огня, на них нанесены названия европейских государств. Далее Улица Свободы ведет к большой Торжественной площади. Здесь возвышается известная скульптурная группа из 11 монументальных фигур работы Ф. Кремера. За монументом взметнулась ввысь на 50 метров Набатная башня, через каждый час звучит её колокольный звон.
И вот Берлин. Здесь мы побывали у Бранденбургских ворот, от которых тянулась тогда стена, отделявшая Западный Берлин. На его территории, скрытое за деревьями, едва видно здание рейхстага, на нем нет купола, на котором Егоров и Кантария водрузили знамя Победы. И, конечно, мы посетили Трептов-парк, где воздвигнут величественный мемориал. С сильным внутренним трепетом входили мы в эту святыню. Над входной аркой на русском и немецком языках высечена надпись: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость социалистической Родины». Здесь всё наполнено скорбью и величием: статуя скорбящей матери, пилоны в виде двух склоненных знамен с фигурами коленопреклоненных солдат, вдоль аллеи склонили свои ветви плакучие ивы, и, наконец, монументальный памятник советскому воину-освободителю с мечом в правой руке, разрубившим фашистскую свастику, и спасенной девочкой на левой руке, приникшей к его груди. Мы с женой вспомнили своих отцов-фронтовиков, так рано ушедших из жизни. Наши дети не увидели своих дедов, прошедших сквозь огонь войны с гитлеровской Германией. Мы стали свидетелями принятия военной присяги молодыми солдатами из группы советских войск в Германии. Они прошли торжественным маршем и возложили к подножию монумента воину-освободителю. Возложила цветы и наша группа.
В конце мая 1995 года Валерий Михайлович Бельды, Мария Гакановна Кимонко и я летели в деловую поездку по канадско-российской программе «Модельный лес «Гассинский» на встречу представителей нанайцев России с индейскими племенами Канады. Путь наш пролегал из Хабаровска через Москву, Франкфурт-на-Майне (ФРГ), Калгари в Саскатун. От Москвы до Франкфурта всего около трех часов полета, небо над Европой было безоблачным, и из «Боинга-747» хорошо были видны лежащие далеко внизу плотно расположенные большие и малые города, словно по линейке расчерченные автострады. Долго и неотрывно смотрел Валерий Михайлович на европейскую землю, а затем, обернувшись к нам, задумчиво произнес: «Да, далеко топали наши отцы…». Нам были понятны его мысли и слова. Нашим отцам пришлось все эти земли не проехать, не пройти торжественны маршем, а проползти метр за метром, каждую секунду рискую жизнью. А сколько воинов Нанайского района навсегда остались лежать в чужой земле, погребенные в братских могилах, а то и числящиеся по сей день без вести пропавшими…
К моей персональной выставке в Хабаровском Доме для ветеранов Великой Отечественной войны, приуроченной к 70-летию Победы, я написал картину-воспоминание «Мои родители – ветераны».
С победных майских дней 1945 года прошло 75 лет. Многое за эти годы пришлось пережить нашим ветеранам войны. Преодоление культа личности, а ведь они шли в бой «За Родину, за Сталина!», развал СССР, а ведь они сражались за целостность Советского Союза, за братство и дружбу народов великой страны.
С каждым годом всё меньше остается рядом с нами ветеранов Великой Отечественной войны. Работая над Книгой Памяти Нанайского района, пополняя её скорбные списки, я не переставал думать о том, в каком неоплатном долгу все мы перед нашими отцами. Они совершили великий ратный подвиг, они дали нам жизнь, они трудились на благо Родины, они не теряют надежды на лучшее будущее сегодняшней России. Будем же достойны своих отцов.
Апрель 2000/май 2020 гг.
